Леонид Федоров вышел на сцену в широченных штанах и такой же необъятной футболке. Молчаливый и почти угрюмый. Неразговорчивый ("Я же не разговорный жанр", - отвечал он неуемно болтливой публике, которой хотелось общения). Сел на стул и начал играть. И ровно настолько, насколько он был молчалив и угрюм в промежутках между песен, настолько же он был
(
Read more... )